Форум

Жизнью пожертвовать?
Что за вопросы,
Жертвы нет в таком пустяке.
Жизнь свою подарю
Как белую розу
С алою каплей на лепестке.

Велимира Лис специально для этого рассказа.

— Уходи, Корисса, уходи! — Диз подтолкнул меня в спину, озабоченно глядя на приближающихся воинов.
Я лишь усмехнулась:
— Ты же не думаешь, что я могу тебя бросить?..
— Один из нас может выжить…
— Нет. Мы можем только задержать их — либо здесь вдвоем, либо поодиночке. Я не успею уйти далеко — они меня догонят и мне все равно придется принять бой. Но одной и уставшей. Предпочту умереть рядом с тобой.
— Мне жаль, что я любил другую, Корисса.
— А мне нет. Иначе ты бы мог натворить глупостей.
— Просто ты никогда не любила, Кор.
— Ну, этого мы уже никогда не узнаем! — я с удовольствием расхохоталась, доставая клинок. Надеюсь, мы не ошиблись, и арбалетных болтов у них больше не осталось. Я хочу, чтобы в аду у меня было достойное сопровождение.
Итак, против нас с Дизом — шестьдесят семь человек — если мы не ошиблись в расчетах. Сначала нас было восемь против полусотни. Мы потеряли лишь одного — а остальная наша группа, под предводительством доктора Элизабет, возлюбленной Диза, наверное, уже добралась до места. В любом случае, мы задержим врага настолько, насколько сможем.
Первый же удар заставил забыть меня обо всем, кроме самого боя. Я знала, что не выйду живой — и не собиралась щадить себя. Я наемница, я умираю за тех, кто платит. На этот раз умираю не метафорически.
Сосредоточившись, я вызвала всю свою силу. Это не мой шанс — это шанс Диза. Я обладаю огромной силой, в теории я могу убить этих людей одним взглядом… На практике же мое тело этого не выдержит. Меня разорвет раньше, чем я что-либо успею сделать. Но сейчас — если я не ошибусь, и заполню себя силой до самого верха — я смогу спасти Диза, если успею убить всех. Я умру — потому что обычно даже элементарное действие — отбросить предмет, зажечь свечу — вызывает головную боль и тошноту. От такого количества силы меня вывернет наизнанку. Но я не жалею. И боль меня не страшит. Мне незачем жить — в отличие от Диза. Его ждет любимая женщина, из-за нее он оказался здесь, защищая ее идеи. У меня же никого нет.
А ведь когда-то были.
Был человек, которого я любила… Была подруга, ради которой я бы мир перевернула. Были родители — которые любили меня. Был человек, с которым я хотела остаться навсегда…
Родители умерли. Точнее, умерла мама — а отец ушел вслед за ней, оставив меня. Никаких оправданий. Одна любовь… и тоска.
Подруга — предала. Причина?.. Ревность.
Любимый — бросил. Почему? Встретил другую. А клятвы о вечных чувствах, вместе с открытками и письмами отправились в камин.
Сначала я утешалась тем, что все люди смертны, что даже те, кого любишь — могут быть слабыми, и что у каждого могут быть свои причины, неведомые мне… Но чем старше я становилась, тем меньше оставалось оправданий.
Ведь есть же те, для кого слово — камень, кто знает цену любви? Кто никогда не предавал и не бросал в беде друзей.
Так почему же так не везет мне?..
Один человек, перед которым я как-то разоткровенничалась, сказал, что я смотрю слишком широко открытыми глазами. И поэтому другие счастливы, они не замечают, что их в чем-то обманывают, что их любовь не идеальна, а дружба — лишь до поры до времени…
Но я с ним не согласилась.
Я решила, что дело во мне. Ведь я почему-то постоянно оказываюсь на развилке — где от людей, оказывающихся рядом со мной требуется слишком много… И они отходят — с виноватыми улыбками, или просто следуют мимо, не обращая на меня внимания.
Я привыкла.
Поэтому сейчас я хочу, чтобы Диз жил.
Я справлюсь.
Несмотря на боль.
Несмотря на страх.
Несмотря на слезы, застывшие на щеках.
Я умираю ради человека, который ничего для меня не значит.
Случайный попутчик.
Даже не клиент.
Но он любит.
И любит она.
И сила сорвалась с кончиков моих пальцев, превращая в ад избранный мною кусок мира.
Сюрприз для тебя, Диз.
Спеши к своей… Элизабет.

Я бы закричала, если бы могла.
Я бы плакала — если б могла.
Меня сжигали заживо.
Меня заморозили заживо.
Добро пожаловать в ад.
Я — сгусток боли.
Не нужны никакие пытки, я сделаю что угодно, ради передышки.

Корисса… Корисса… Корис-сса… Котенок…
Тупая боль.
Выворачивает наизнанку — в который раз?..
Это не передать. Во рту — вкус желчи, голова болит так, что невозможно даже поднять веки.
Неужели я все еще жива?
Сколько прошло с момента боя? Секунды? Минуты? Или сутки?..
Я могу думать… Я помню…
Но… ох…
Корис-сса… Корис-сса… Корис-сса… Котенок…

Прикосновение.
Чужое прикосновение.
У меня нет друзей.
Есть лишь только многочисленные враги.
Никто не станет помогать мне — сколько раз меня, раненую или больную, бросали на обочине?.. Я выучили и этот урок.
Кто же это?..
Почему я очнулась?.. Нет, мне все еще слишком плохо, чтобы хотя бы открыть глаза, но я могу абстрагироваться от боли и думать. Я все еще жива. Пока мне больше и не надо.

И снова. Кто-то касается меня — и мне становится легче.
Кто? Зачем?
Я слишком неприглядно выгляжу, чтобы кто-то мог на меня польститься.
— Можешь что-нибудь сказать?
Голос… Мужской… Отдается звоном в ушах…
Могу?.. Нет…
Не могу даже покачать головой…
Кажется, он отходит — и боль снова возвращается…
С моих губ срывается стон — и это слишком много для моего измученного тела…

Чужая рука — на моей талии.
Я прихожу в себя от чужого тепла.
Я не терплю, когда ко мне прикасаются… Но сейчас я не против — и мне все равно, что со мной сделают потом.
Потому что боль снова становится терпимой — пусть на грани, пусть мне хочется визжать и раздирать ногтями голову, пытаясь добраться до ее источника — пусть. Это я выдержу. Потому что пока все так — я жива. Я не в аду, я все еще живу… Как могу.
Другая рука касается лба, убирая прядь волос. Становится легче дышать.
Легкий всхлип срывается с губ.
— Я не уйду, не бойся… Я с тобой… Скоро станет легче, терпи, котенок, терпи…
Котенок…
Боль возвращается — но на этот раз все еще хуже. Это другая боль.
Я узнала голос.
Микаэль. Целитель. Вот почему я жива. Одно его прикосновение способно снять самую жуткую боль.
Быть целителем тяжело — все, что ты лечишь, возвращается к тебе же. Все добро, сотворенное тобой, становится болью — твоей же.
Я жила у Микаэля три долгих месяца — он подобрал меня в лесу, где меня бросили мои очередные спутники, после того как левое легкое пропорола стрела и я стала бесполезной.
Зима в тот год была очень жестокой и снежной, домик Микаэля полностью отрезало от дорог — и мы жили втроем — я, он и подобранный им в тот же день крошечный котенок, названный им Перчиком. Он считал это невероятно смешным — и все время говорил "котята" про нас.
Не удивительно, что я быстро влюбилась в него — он меня спас, вылечил, кормил и поил. Невероятно, но ему не было больно, когда он лечил меня. Я решила, что в этом виновата моя сила — я уже тогда обладала ей, нечаянно испортив заклинание темного мага — в результате, мощь, которая должна была достаться артефакту, предмету, не имеющему предела прочности, досталась хрупкому человеческому телу.
Я решила, что это просто сама судьба свела нас — ведь у людей почти всегда что-то болит. Даже сломанный ноготь или вырванный волос — все это ощущает целитель, прикасаясь. А со мной он мог быть без всякого опасения.
Но кончилась зима — а с ней и мои радужные планы.
Микаэль выгнал меня.
Он сказал, что та боль, которую причиняют ему другие — ерунда рядом с той, которую причиню ему я, когда уйду.
Я клялась, что не уйду никогда. Что не брошу его, чтобы не случилось. Что сделаю для него все, что он захочет. Что умру за него…
А он усмехнулся, и ответил — "если ты умрешь, то все равно оставишь меня одного".
Я пообещала, что убью его собственной рукой, если пойму, что мне не выжить.
Он расхохотался и захлопнул дверь у меня перед носом.

И я ушла, не обращая внимания на весеннюю бурю, наплевав на голодных хищников, я бежала сквозь лес, не видя, куда иду — потому что слезы застилали глаза. Но это был последний раз, когда я плакала не о себе. Не от боли физической.
Я лишь в очередной раз убедилась, что дело — во мне, а не в других.
Я никогда никого не предавала. Не обманывала. Не бросала. Но мне не верят… Все равно не верят…

— Зачем? — сумела все же выговорить я. — Хочу умереть…
— Дура. Ты будешь жить.
— Не… хочу…
Он что-то говорил, но я уже не слышала…

— Открой ротик, котенок.
Я послушно проглотила бульон с ложки.
Я больше не сопротивлялась.
Теперь я стремилась лишь к одному — вылечиться и уйти.
Умереть Микаэль мне не даст. Он же целитель. Этика и все такое…
Будь я чуть наивней, я бы поверила в то, что Микаэль все же любит меня. Он так нежен, так заботлив… Но я видела, что он обращается так со всеми — от знатных дам с банальной простудой до пьяных мужиков с гангреной.
Котенок… Лучше бы он все же не называл меня так.
Перчик вырос, вымахал в здоровенного котяру — я видела в окно, как ловко он ловит землероек.
Завести что ли себе собаку?
Они верные. Они почему-то не предают нас, людей…

— Как ты меня нашел?
— Это Перчик, — Микаэль смеется. — Прибежал и начал царапать двери и за штанину меня хватать. Я пошел за ним — а там ты и несколько десятков сожженных трупов.
— А мужчина в ярко-алой куртке?.. Видел такого?.. — я затаила дыхание. Неужели Диз погиб?..
— Видел. На следующий день. Он и еще несколько человек проезжали по тракту, в сторону Ларды.
Спасся…
— Он был с тобой?.. Почему же он не помог тебе?..
Что тут было сказать…
Я смотрела в темно-синие глаза Микаэля и уже не пыталась придумать Дизу оправдания. Зачем? Он просто человек.
"Мне жаль, что я любил другую, Корисса."
Диз жив. Элизабет, видимо, тоже. Я сделала что-то хорошее. И пусть меня снова предали. Пусть бросили. Оставили умирать.
Может быть, он испугался. Может быть, решил, что я мертва. Может быть…
Кажется, я не собиралась искать оправданий?
Просто прими это, Корисса. Он верен своей Элизабет.
Ты же знаешь — дело только в тебе.
— Голова болит… — голос спокойный. Это лишь причина — чтобы уткнуться в подушку. Ведь я давно не плачу из-за такой ерунды. Правда?..

Голова кружится, меня мутит. Но я стою — пусть и держась за стену. На этот раз не будет трех месяцев. Я уйду завтра.

Микаэль не протестует, укладывая в котомку еду. Кладет много — но я не возражаю. Денег нет — мне должны были заплатить, но… А так мне когда еще удастся заработать?..
Я останавливаюсь на пороге, оборачиваюсь…
Он стоит у окна, сложив руки на груди. Он красив — для меня по крайней мере.
— Почему? — не могу удержаться я от вопроса.
Он понимает.
— Котенок… я же сказал. Твой уход причинил бы мне слишком много боли.
Снова непрошенные злые слезы — от несправедливости, от жестокости этого мира — но я сдерживаюсь, хотя, возможно, по моему голосу это все же заметно.
— Я бы не ушла… Почему ты не веришь?..
— Потому что ты все же ушла, — голос тих невероятно, я едва разбираю слова.
Ну почему он так?..
— Ты прогнал меня…
— Ты клялась всегда быть рядом.
— Ты сам выгнал меня…
— Ты обещала никогда не уходить.
— Ты захлопнул передо мной дверь…
— Ты сказала, что не покинешь меня ни в какой ситуации.
— Ты…
— …должна была остаться, котенок. А теперь — уходи.
— Я… Микаэль… Но…
— Уходи. Я не даю второго шанса.

И снова все повторяется.
Снова бег через лес.
Снова на глазах — слезы.
Снова — предали, обманули…
Все не так…
Я виновата во всем…
Микаэль…

А синеглазый мужчина, гладящий кота, мурлычащего у него на коленях, в пустоту замечает:
— Ты так ничего и не поняла, котенок…

Форум » Free Original\'s » "Второй шанс"
	перенос